Вампир Лестат - Страница 114

114

Где-то далеко в погруженном во тьму парке были остальные. Я явственно ощутил их присутствие задолго до того, как их увидел. Ники тоже был среди них.

Так же как и Габриэль, их привлек сюда шум, а может быть, какие-то непонятные, неизвестные мне мысленные призывы. Они просто стояли и смотрели нам вслед.

Глава 2

Мы довели Армана до платных конюшен, и там я посадил его на свою кобылу. Он был так слаб, что, казалось, вот-вот упадет с нее, поэтому я сел позади него, и все трое мы выехали из города.

Всю дорогу я размышлял о том, что должен теперь делать. Могу ли я позволить ему войти в свое убежище? Габриэль не возражала, но время от времени поглядывала в его сторону. Арман же за все время не произнес ни слова. Он сидел впереди меня, погрузившись в свои мысли, маленький и легкий, как ребенок. Однако он не был ребенком.

Конечно же, он всегда знал, где находится башня, и я задумался, что мешало ему проникнуть в нее. Неужели решетки были для него непреодолимой преградой? Теперь же я сам собирался пустить его внутрь. Но почему молчит Габриэль? Мы давно ожидали этой встречи, жаждали встретиться с ним, но она, конечно, знала, что он со мной сделал.

Мы подъехали к башне, спешились, и он пошел впереди меня. Когда я подошел к воротам, он уже ждал возле них. Доставая ключ, я думал о том, каких клятв и обещаний должен от него потребовать, прежде чем позволить ему войти в дом. Значат ли что-нибудь для таких, как он, созданий мрака законы гостеприимства?

В его огромных карих глазах застыло безразличное, почти сонное выражение, свидетельствующее о признании им полного крушения всех его надежд. Он долго смотрел на меня, а потом вдруг протянул руку и крепко обхватил пальцами один из прутьев в центре решетки. Застыв от удивления, я беспомощно наблюдал, как с громким скрежетом решетка выползает из своего каменного основания. Однако он быстро взял себя в руки и ограничился тем, что слегка погнул прутья. Он уже доказал, что хотел: при желании он в любой момент мог проникнуть в башню.

Я осмотрел погнутые прутья. Да, я победил его. Но мог ли я сделать то, что он только что сотворил? Не уверен. Как же я могу определить его силу, власть и возможности, если не знаю своих собственных?

– Пошли, – нетерпеливо произнесла Габриэль и первой стала спускаться по каменной лестнице в склеп.

Там было, как всегда, очень холодно – теплый весенний воздух не проникал в подземелье. Пока я зажигал свечи, она разожгла огонь в старинном камине. Он сидел на каменной скамье и наблюдал за нами. Я видел, как действует на него исходящее от огня тепло: он дышал теперь как-то по-иному, и тело его словно увеличилось в размерах.

Он оглядывался вокруг, как будто впитывая в себя свет. Взгляд его прояснился.

Трудно переоценить значение тепла для вампиров. Однако члены старинного общества начисто его отрицали.

Присев на другую скамью, я попытался увидеть все окружающее его глазами.

Все это время Габриэль оставалась стоять, но теперь она подошла к нему ближе. Потом достала платок и коснулась его лица.

Он смотрел на нее с тем же выражением, с каким смотрел на огонь в камине, на пламя свечей, на пляшущие по сводам потолка тени. Казалось, происходящее почти не интересует его.

Меня потрясло еще одно открытие: синяки и царапины на его лице почти исчезли, кости срослись, лицо вновь приняло прежние очертания. Осталась только большая, чем обычно, бледность от потери крови.

Сердце мое непроизвольно вздрогнуло, совсем как тогда, когда я слушал его голос на зубчатой стене башни.

Я вспомнил о боли, которую испытал во дворце, когда этот подлый обманщик вонзил мне в шею острые клыки.

Я ненавидел его всеми силами своей души.

И в то же время я не мог отвести от него взгляд. Габриэль причесала его и смыла с его рук кровь. Пока она делала это, он казался совершенно беспомощным. А на ее лице было написано искреннее любопытство; чувствовалось, что она жаждет быть рядом с ним, прикасаться к нему, исследовать каждую черточку его лица, каждый сантиметр тела. Она походила на ангела, на посланца небес. В мерцающем сиянии свечей они пристально смотрели друг на друга.

Он вновь повернулся к огню, слегка наклонился вперед, и взгляд его перестал быть равнодушным. В эти минуты он был почти похож на обыкновенного человека. Почти…

– Что ты собираешься теперь делать? – спросил я вслух, чтобы меня могла слышать и Габриэль. – Останешься ли в Париже и позволишь ли Элени и остальным спокойно заниматься тем, чем они хотят?

Он не ответил, продолжая пристально всматриваться во все, что его окружало. Взгляд его остановился на саркофагах. Трех саркофагах…

– Тебе, конечно, известно, кем они стали, – продолжал я. – Так ты покидаешь Париж или остаешься?

Мне показалось, что ему хочется вновь объяснить мне значение того, что я сделал с ним и остальными, но он тут же отказался от этой мысли. На мгновение лицо его сморщилось. Оно стало грустным, печальным и почти по-человечески страдальческим. Сколько же ему все-таки лет, подумал я. Как давно живет на земле человек, выглядящий так, как выглядит сейчас он?

Он слышал меня, но не захотел ответить. Потом взглянул на стоявшую возле камина Габриэль, вновь перевел взгляд на меня и безмолвно заговорил:

– Люби меня! Ты разрушил и уничтожил абсолютно все. Но если ты полюбишь меня, это можно восстановить, создать заново, на этот раз в другом виде. Люби меня!

Красноречивость и силу его мольбы невозможно передать словами.

– Что мне сделать, чтобы заставить тебя полюбить меня? – шептал он. – Что я могу дать тебе? Поведать тебе обо всем, что я видел? Открыть секрет нашего могущества? Тайну собственного существования?

114