Вампир Лестат - Страница 44

Меня уже не мучили сны о холодном белом вине, прохладных на ощупь яблоках и зелени деревьев и травы в отцовском саду.

В темноте узкого пространства гроба я провел языком по зубам и почувствовал, что клыки мои чрезвычайно велики и остры как ножи.

В башне кто-то был, и, хотя этот смертный еще не приблизился к двери внешнего помещения, я мог читать его мысли.

Я ясно ощутил его напряжение и беспокойство при виде незапертой двери на лестницу. Такого никогда раньше не случалось. Я почувствовал его страх, когда он увидел на полу обугленные головешки, и услышал, как он испуганно позвал: «Хозяин?!» Я понял, что это слуга, и в то же время догадался, что он коварен и вероломен.

Способность слышать его тайные, невысказанные мысли взволновала и заинтересовала меня. Но что-то меня при этом очень беспокоило… Его запах!..

Приподняв тяжелую крышку каменного саркофага, я выбрался наружу. Запах был очень слабым, но противостоять его притягательности я не мог. Он напоминал мне мускусный запах первой в моей жизни продажной девки, в чьей постели я оказался, чтобы удовлетворить юношескую страсть. Я вспомнил и о восхитительном аромате жареной оленины, и о том, какой восторг он вызывал после многих и многих дней нестерпимого голода в иные зимы. Он был восхитителен, как запах вина нового урожая, свежих яблок или чистой воды несущихся с гор потоков, которую я в жаркие летние дни пил пригоршнями.

Должен признаться, что этот запах казался мне во сто крат чудеснее и вызывал у меня острый, почти животный аппетит.

Я с легкостью, словно плывя в темноте, преодолел туннель, вытолкнул закрывавший его камень и оказался во внешней комнате.

Я увидел перед собой побледневшего от ужаса смертного.

В голове этого высохшего, худого и слабого старика путались разнообразные мысли и предположения. Я понял, что он служит одновременно конюхом и кучером, но не был уверен в правильности своих догадок.

И тут меня обдала его жаркая злоба по отношению ко мне. В его преступных намерениях не оставалось никаких сомнений. Пока он внимательно оглядывал меня с головы до ног, в душе его кипела бешеная ненависть. Это он раздобыл и принес великолепную одежду, которая была на мне. И именно он присматривал за несчастными узниками подземной темницы, пока они были еще живы. Почему же, вопрошал он в безмолвной ярости, я сейчас не там?

Как вы догадываетесь, моя любовь к нему от подобных мыслей не возросла. Больше того, я готов был убить его голыми руками.

– Где хозяин? – в отчаянии спросил он. – Где мой господин?

Интересно, за кого принимал он своего хозяина? Наверное, считал его чародеем при королевском дворе. Но теперь власть и могущество перешли ко мне. И этот человек явно не обладал какой-либо полезной для меня информацией и ничего интересного рассказать не мог.

Как только я, хоть и против его воли, узнал все это, внимание мое переключилось на пульсирующие вены, выступающие под кожей его лица и рук. Исходящий от него запах буквально сводил меня с ума.

Я чувствовал тихое биение его сердца и явственно представлял себе, какова может быть на вкус его кровь. При одной мысли о том, как эта теплая густая кровь станет растекаться по моим венам, меня захлестнуло предвкушение восторга.

– Твой господин умер, он сгорел, – пробормотал я, медленно приближаясь к нему и удивляясь равнодушию в своем голосе.

– Не может быть, вы лжете, – ответил он и обвел взглядом почерневшие стены, потолок, двери.

Он был вне себя от ярости, и злоба его ярким светом пульсировала перед моими глазами. Я отчетливо чувствовал его горечь, отчаяние, то, как он лихорадочно размышляет над моими словами.

Я был во власти собственного аппетита и не испытывал никакой жалости к этому человеку. Что может сравниться с притягательностью живой плоти?

Он тоже это понял. Не знаю как, но он догадался о моих мыслях и чувствах. Бросив на меня полный ненависти взгляд, он кинулся к лестнице.

Но я мгновенно поймал его. Для меня это не составило никакого труда, и сознание легкости, с какой я это проделал, доставило мне удовольствие. Не успел я подумать, что следует догнать его, как уже оказался рядом с ним, даже не заметив, каким образом мне удалось преодолеть разделявшее нас расстояние. И вот он уже у меня в руках, оторванный от пола, болтает в воздухе ногами и пытается ударить меня.

Я держал его на весу с такой же легкостью, с какой взрослый сильный мужчина держит на руках ребенка. Он лихорадочно пытался придумать способ спастись, но в голове его все смешалось от ужаса.

Однако то, что я видел перед собой, начисто заслонило от меня его полный беспорядочных мыслей разум.

Глаза его больше не были зеркалом его души – они превратились в радужные студенистые шары, а его тело стало для меня не более чем извивающимся и корчившимся кусочком наполненной кровью плоти. И я должен был либо получить его, либо умереть.

Поначалу мне казалось ужасным, что я вынужден буду питаться живыми существами, теплой кровью, струящейся по артериям и венам, но теперь я считал это восхитительным. Он – это он, а я – это я, и я был намерен устроить для себя пиршество.

Я поднял человека ко рту и разорвал зубами артерию на его шее. Поток крови хлынул, обжигая мне нёбо, отчего я вскрикнул и еще теснее приник к ране губами. Его кровь не походила ни на горячий нектар, который подарил мне его хозяин, ни на чудесный эликсир, который я слизывал с пола темницы. Нет, она скорее была похожа на превратившийся вдруг в жидкость свет. А сильное человеческое сердце, заставляющее кровь мчаться по венам, источник умопомрачительного запаха, было на вкус в тысячи раз восхитительнее.